История эта началась как-то сама. Со случайной мысли, наблюдения, смутного какого-то желания... Я до сих пор не совсем могу сказать, что это было. Мистерия? Фотосессия?
Вообще-то изначально я не собиралась никуда это выкладывать, подразумевалось, что это - исключительно для внутренного использования.
Но в последние месяцы я здорово столкнулась с тем, что в нашей культуре "смерти нет". Для меня это было сильно неочевидно, потому как сама я всегда спокойно воспринимала обсуждение этой темы и круг мой настолько прекрасен, что не было видно наглядности этой проблемы. Но тут я очень много с кем и в каких контекстах общалась - и таки да, очень вижу. О смерти, о горе, о потере очень многие просто не умеют говорить, не знают, как это, не имеют своих слов - это потрясающе, как человек вдруг начинает говорить штампами, выдавать чеканные "правильные" формулировки.
И насколько нужно и радует простое, человеческое, "неканоничное". Вот буквально - сообщаешь человеку новость - а он говорит: "Ужас какой!" - и это искренние, свои слова.

И тогда я подумала, что говорить об этом - надо. И я, пожалуй, поговорю. Доступными мне средствами. Если это окажется нужно хоть кому-то ещё - значит, решение было правильным.
Например, вот уже больше полгода стихи помогают мне выжить. Боль, сложенная в слова и строки, почему-то становится чуть легче.
И вот это - боль, горе, тоска и отчуждённость, сложенные в визуальные образы - тоже помогли мне выжить. Это сейчас очень трудная задача. Да, у меня есть руки-ноги и чуточку мозгов (самую чуточку, я до сих пор иногда с трудом наскребаю на любую задачу, требующую умственных усилий - вплоть до банального "найти телефон, позвонить, выяснить" - хотя в целом это становится всё легче) - но в остальном жить непрерывно больно. Иногда - чем дальше, тем больнее. Уже - всё чаще с перерывами.
Формат очень мне непривычный. Когда мы отсняли вот это всё, я отложила, не могла сразу писать текст, слишком сильные были впечатления. Взялась, когда снова стало непереносимо и поняла, что ломаюсь. И снова - пауза.

Множество форм я сменил, пока не обрёл свободу...
Я камнем была и пеплом - воистину, это было,
пятнадцать веков бездонным ущельем в горах лежала.
Была я стволом и корнем, трухою была древесной,
и словом забытой песни, и скрежетом грубой брани.
Была я солнечным бликом в волнах - волосах кудрявых,
и долгим дрожащим звуком струны, оборвавшей пенье.
Я грифом была и тенью его на скале холодной,
была я иглой и нитью, и клетчатой чёрной тканью.
Последние три столетья была я столпом и солью -
и молотом, и ударом, и крошева серой грудой.


Один близкий человек мне сказал: "У тебя сейчас коктейль Молотова из чувств".
И был прав.
И вот когда я ощутила, что сейчас это всё взорвётся... Оно очень не сразу ощутилось, тушка милосердно примораживает все ощущения. Но когда всё-таки ощутилось - тогда что-то внутри, мечущееся, не находя выхода, захотело странного. Я ощущала себя отделённой от мира живых, вычеркнутой из круга жизни - и внутри стали рождаться образы. Невнятные, неясные, нечёткие. Бились, стучали изнутри, требуя воплощения. А тут случился разговор о фотографии. И вдруг я поняла, что хочу это - картинкой. Чтобы белый снег, чёрные деревья, чёрная я - и без улыбки. Пространство, где можно - и нужно - не улыбаться. Бесценное пространство быть-собой, даже если не-живой. Утверждение, что я такая - тоже есть, существую.
История про смерть, горе, потерю, полную потерянность.
Сумрак, Подземное царство, Та-сторона.
Как много в жизни состоит из "если бы"!.. Если бы Серёжкин шар не был таким космческим, если бы Дима Нежданов перед этим не позвал нас с детьми посниматься, если бы я не увидела, какие фантастические размытия дают некоторые его объективы, если бы не кончался уже март, а с ним и снег - так остро необходимый мне снег...
И я решилась. И всё завертелось.
За три дня до съёмки внутренний голос предъявил мне феерическую претензию: "То, что ты собираешься делать - неэтично!"
Я очешуела с постановки вопроса, но не была уверена в полной его неправоте, как и вообще ни в чём в тот момент. Однако анализ показал вот что: голос считает, что фотосессия - это про любование собой, а любоваться горем - это показуха. На этом месте голос был послан на.
(Так что желающие повторить за ним могут сразу идти следом, на йух.)
Самое смешное, что про стихи он ни слова не вякнул - типа выплавлять горе в слова - можно, это легитимно - а в визуальные образы - низзя!

13 - счастливое число. Именно 13-го случаются самые волшебные вещи. Вот и эта тоже, хотя сперва планировали другое. Но всё сложилось как надо - и день, и место, и погода...
Это история про Душу, идущую в мир мёртвых, потому что ей нет места в мире живых. Идущую не для того, чтобы встретить или вывести ушедшего - оттуда никого не отпускают больше, давно - но для того, чтобы пройти по его следам, проститься с ним - ещё раз, встретить себя и найти, наконец, дорогу в мир живых. Может быть. Если повезёт.

На ту сторону не ходят в одиночку. Не пройти - нужен Проводник.
Человек, которому доверяешь. И который не бросится утешать. С кем можно и плакать, и ржать, и спокойно работать - вперемежку.
(Вообще что может быть нелепее попытки утешить! В горе нет и не может быть утешения. И не должно. Утешить можно ребёнка, когда он ушибся или обижен. Горе можно только прожить, вычерпать, вытерпеть до конца, по глотку. И можно быть рядом с тем, кто в горе.)

И получилось невероятное. Действительно мистерия. Внутреннее путешествие.
Сквозь боль, горе, холод.
Круг пройден. Подземным царством, тропами тишины. И в конце реально был выход к свету. Больше, чем я ожидала - и как-то само собой.
И стаи ворон, там, над холмом, у арки...
Ощущение, что немножко умерла и родилась. Заново.

А ещё после фотосессии мне было так странно, что будет ещё что-то - то есть фотографии. Ведь самое главное - Путешествие - уже произошло. Невозможно было представить, что там, по-ту-сторону объектива.
И когда увидела первые фотографии, у меня голова шла кругом - совершенно потусторонние. Словно бы совсем не я, а, скажем, отражение меня где-то в далёкой реальности. (Дима, ещё раз спасибо.)
И от этого ощущение магии - полное.

И было новолуние. И луна начала расти. А я пошла жить. Горевать. Плакать. Смеяться. Жить.


* * *
Дрожанье воздуха и снега трепетанье,
и небо в одеяле облаков.
И кружится морозное дыханье
от непроизнесённых слов...

...И всколыхнувшись, горе наползало,
день отступал и тьма лилась из глаз;
и бесконечно в снеге утопала
не я, никто, не здесь и не сейчас.
И белизну взрывая возле наста,
распарывая чёрным небеса -
рвались стволы всей силою контраста,
как молнии ветвясь и голося.
И я за ними - принцип неменяем -
рвалась в ночи - и прорывалась, вся -
руками и корнями, самым краем
того, что пело, в ночь меня неся.

На обгорелой кромке мирозданья
как плащ, я оставляла жизнь свою,
и длились бесконечные блужданья
в подземном вечном сумрачном краю,
где цвета нет - а только свет и тени
(и свет всё время где-то далеко),
где шаг - и провалился по колени,
где позабыть себя совсем легко.

Завесой хлопья крупные кружились,
скрывая сосен и ольхи толпу -
снежинки? пепел? - но они ложились
на волосы, на плечи, на тропу...
И опалило пламени касанье,
любви и боли, всех прошедших дней -
и прогорела я до основанья,
до сердца, до печёнок, до костей.
И вековые толщи прожигая,
земли коснулась, будто в первый раз -
и первоцветом из снегов вставая,
иду восславить жизнь свою. Сейчас.

2021.03.13